Спасли молитвы...
Когда произошла Чернобыльская авария, Олег Кочутин жил в Златоусте, работал на машиностроительном заводе слесарем механосборочных работ. Он, как и многие другие работники, от военкомата был мобилизован на борьбу с радиацией в первые дни после аварии. В то время ему было 24 года.
-Военнообязанных работников в срочном порядке со всех заводов собрали в военкомат, — рассказывает Олег Владимирович. — Долго ждали указаний сверху, чтобы начать подготовку к Чернобылю. Нас на автобусе увезли в определенное место, там целый день просидели, потом распустили, на следующий день все повторилось. Многие попросту сбежали, но основная масса людей все-таки осталась.
Когда произошла Чернобыльская авария, Олег Кочутин жил в Златоусте, работал на машиностроительном заводе слесарем механосборочных работ. Он, как и многие другие работники, от военкомата был мобилизован на борьбу с радиацией в первые дни после аварии. В то время ему было 24 года.
-Военнообязанных работников в срочном порядке со всех заводов собрали в военкомат, — рассказывает Олег Владимирович. — Долго ждали указаний сверху, чтобы начать подготовку к Чернобылю. Нас на автобусе увезли в определенное место, там целый день просидели, потом распустили, на следующий день все повторилось. Многие попросту сбежали, но основная масса людей все-таки осталась.
Жили в 30-километровой зоне от места аварии, возле трассы. Поначалу в палатках человек по 10-12, спали толпой на деревянной лежанке. Потом нам поставили большие палатки, 2-ярусные кровати, посередине была печка, в сентябре-октябре ее топили. За это время к нам приезжало много артистов, ставили концерты. Проходили различные лекции относительно радиации.
Ликвидатором ЧАЭС Олег Кочутин проработал 5 месяцев, за это время он получил запредельную дозу внутреннего облучения. Сейчас с женой Верой и сыном Богданом проживает в Частых.
- Олег Владимирович, Вы тогда уже понимали, что произошло?
- Ну да, слухи дошли. В газетах это сильно не печатали, а народное «сарафанное радио» быстро донесло. Потом уже конкретно говорили — в Чернобыле авария, надо ехать. Радиации очень много было.
Поначалу все огораживали от нее густой пленкой. Поливали специальной жидкостью с вертолетов территорию вдоль трассы и город Припять, чтобы радиоактивная пыль не летела дальше.
Нам выдали автомобили с химическими бочками, куда был прикручен шланг с распылителем, этим раствором и поливали окрестности. Потом все проще сделали. Мы были в первых рядах, и на нас много экспериментировали. Несколько раз меняли одежду, выясняли, какое средство защиты лучше.
- И какое же средство защиты победило?
- В Челябинске есть институт, который работает с радиацией. Проверяют, как излучение действует на разные живые существа, людей, предметы... На нас примеряли разные костюмы. От препаратов, которыми пропитывали одежду, у многих парней нарывы появлялись. Ткань не дышала, а мы же постоянно работали под солнцем, по моему мнению, от радиации оно еще сильнее пекло. Самой простой и эффективной защитой от радиации оказался солдатский костюм из х/б-ткани, без всякой обработки, плюс кальсоны.
Радиация скапливалась на цветах...
- Где было особо много радиации?
- Радиоактивная пыль больше скапливалась на сыром месте, где влажно: на навозе, цветах, в низинах. Все, что было рядом со взрывом, убиралось и свозилось в могильники — это специально отведённые места для захоронения. В 20-километровой зоне убирался верхний слой земли, толщиной от 5 см. Поначалу очень серьезно чистили. Заезжали в пустые деревни (население было выселено), все убирали, снимали заборы. Оставались практически одни дома, которые мы мыли с машин «пистолетами». Растворяли в бочке с водой специальный порошок и омывали здания.
Офицеры ходили с дозиметром, замеряли излучение, давали распоряжение, что ломать, убирать, чистить. Потом все это оказалось не нужно, так как люди сюда заселяться уже не стали. Рабочую силу перекинули в жилые селения.
- В самой Припяти работали?
- Работали недалеко от Припяти. Как-то офицеры говорят: «Желающие поработать на Припяти 10 дней домой отправятся в первую очередь». Так надоело уже жить в палатках, и мы, можно сказать, на Припять тоже в первых рядах приехали. Убирали мусор у реки, который волнами вынесло на берег. Эта полоса была очень радиоактивная.
Нас офицеры жалели, выпускали вместо положенных 5 часов работы на 2 часа. Мы быстренько собирали мусор лопатой в контейнеры и оставшееся время сидели в машинах.
- Из зоны бедствия всех людей выселяли, или кто-то все же оставался?
- Большую часть времени мы работали на территории Белоруссии, 20-километровая зона от взрыва была выселена вся. Затем еще 20 километров — выселяли только детей, стариков и слабых здоровьем людей на время очистки.
Оставались в основном молодые люди, они продолжали работать, некоторые бабушки отказывались уезжать. Мы местность проверяли приборами и чистили уже те места, где собиралась радиация.
В жилых зонах мыли у домов крыши, там, где стекала вода, копали траншею, потом эту воду закапывали. Также после дождя углубляли лужи и закапывали. Убирали весь навоз, потому что на нем скапливалось много радиации.
Местным жителям объясняли, что можно и что нельзя. У нас случай был. женщина цветы очень любила. принесла букет домой и, как обычно, на стол поставила. От него фонило.
Фрукты и ягоды нельзя было есть, точнее, все, что росло. Но мы их все равно потом уже ели. Дозиметром научились пользоваться. С яблок, когда они созревали к концу лета, просто кожуру очищали, остальное прибор показывал, что в норме. Местные жители напуганы были, фрукты не трогали. А там такие сливы росли! Их просто мыли, по прибору смотрели — радиации никакой. Мы же с Урала, для нас это деликатес был, от души наслаждались.
Под конец лета нас перекинули чистить учреждения. Потому что люди начали возвращаться. В основном были уже чистые места.
- Говорят, что из-за радиации фрукты и овощи росли нереальных размеров. Это правда?
- Меня тоже удивляли кое-какие вещи, но радиация же не сразу действует... В тот год, например, тополиные листья сверху были обычные, а внизу большие, как лопухи. Яблоки очень больших размеров и сладкие, сливы тоже. Вообще, фрукты в тот год были очень вкусные.
- И Вы не боялись?
- Поначалу все было панически страшно, как это было с коронавирусом. Излучение, конечно, превышало допустимую норму во много раз, но куда деваться, мы уже находились там. Говорили: «Что будет, то будет», потом уже ко всему относились легко.
Лихие 90-е прожил в храмах
- Как на здоровье отразилось Ваше гурманство? Были ли какие-нибудь проблемы?
- Конечно, это сказывалось на здоровье, но не из-за того, что мы фрукты ели... Радиация «била» самое слабое место в организме. У меня после Чернобыля пострадали легкие и желудок, когда приехал домой, сам себя прибором проверил, эти органы аж светились. Со временем я нашел метод, как избавиться от радиации. В местной газетке прочитал, что бабушки возвращались домой в запретные зоны и жили там. В основном это были верующие люди, они молились Богу, радиация их не трогала и со здоровьем все было в порядке.
В этой же статье было написано, что ученые заинтересовались этим феноменом и решили проверить его. Начали читать молитвы, и радиация с тех мест, где они жили, мистическим образом уходила. Таким способом и я избавился от радиации.
В 1986 году мне исполнилось 25 лет, и по жизненным обстоятельствам я переехал жить в Великие Луки. То ли климат там не подошел, может, радиация дала о себе знать, но у меня стали отказывать ноги. Я увлекся ведическими писаниями. Начал следовать четырем регулирующим принципам: нельзя есть мясо, рыбу, яйцо; азартные игры; нельзя употреблять интоксикации (курить, пить даже чай, кофе) и незаконный секс. И можно сказать, полностью восстановился, перебрался назад в Златоуст.
- Как оказались в Частых?
- Из Златоуста переехал в Челябинский кришнаитский храм, работал при нем водителем. Можно сказать, лихие 90-е годы прожил в храмах. Потом начались проблемы с жильем, храм не мог найти себе подходящее место... Я решил перебраться в Пермский храм, он в то время процветал. Устроился на производство по выпечке тортов. Храм поддерживал себя этим делом. Торты были очень вкусные, люди их любили. Потом появились конкуренты и «задавили» нас. В храме познакомились с будущей женой Верой, она из Кемерово, в то время у нее был высокий сан.
Как-то преданные от нашего храма взяли участок земли с усадьбой в Частинском районе, начали разводить различные культуры. И мы, как и многие тогда, переехали сюда. О чем не жалеем.
Добавить комментарий
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные и авторизованные пользователи. Комментарий появится после проверки администратором сайта.